Старший слуга подошел к царевне и сказал ей:

– О достойная царевна, к нам явился лекарь, который вылечит тебя.

Но царевна воскликпула:

– Пусть уходит с миром, я не нуждаюсь в нем и не верю ему! Ведь ни один из лекарей не смог меня излечить, и отец мой всех их поубивал, а грех этот пал на наши головы.

Слуга возразил:

– О царевна, но этот человек принесет нам счастье, и твой недуг покинет тебя.

Тогда царевна сказала:

– Ну, ладно, пусть делает, что может, – и слуга сказал Сайфу:

– Подойди, о лекарь, и делай, что считаешь нужным, но я останусь здесь.

– Слушаю и повинуюсь! – ответил Сайф, а потом добавил:

– Принесите мне золотую ступку!

И когда Сайфу принесли все, что он просил, он приказал развести огонь, а потом сел, развязал пояс и вынул оттуда краба, отломал кусок крабьего мяса, обжег его на огне и положил в ступу. Потом он подлил в ступку воды и стал растирать мясо, пока оно не превратилось в тесто. После этого Сайф подошел к царевне и, положив голову царевны себе на колени, взял палочку сурьмы, окунул ее в это тесто и смазал царевне глаза. Царевна испустила страшный крик, который разнесся по всему дворцу, упала замертво на ложе и перестала шевелиться. Увидев это, старший слуга побежал к царю и сказал ему:

– О царь, твоя дочь умерла и лишилась жизни.

– Кто убил ее? – вскричал царь, и слуга ответил:

– Лекарь, которого ты прислал к ней. Он уколол ее в лицо, она закричала, и душа покинула ее тело.

Царь вскочил на ноги и бросился во дворец своей дочери, а за ним последовали все его приближенные и сановники, по пути извлекая из ножен свои мечи. Вот что произошло с царем и его придворными.

А царь Сайф, увидав, как царевпа упала замертво, тоже подумал, что она лишилась жизни и, сильно испугавшись, встал и воскликнул:

– Нет силы и мощи, кроме как у великого Аллаха! Если тебе было суждено умереть молодой, то почему мне надо было стать причиной твоей смерти?!

Потом, не зная, что делать, Сайф сказал себе: «Видно, судьба привела меня сюда, чтобы напоить напитком смерти. Надо было мне дорожить своей жизнью и не стремиться навстречу разным опасностям и бедам. О, если бы хоть какая-нибудь надежда забрезжила мне в этом несчастье!»

И Сайф стал прощаться с жизнью, вспоминая близких и родных.

Но тут девушка вдруг чихнула и пришла в себя. Потом она потерла глаза, и из них потекла жидкость, похожая на гной. Тогда царевна отерла лицо, раскрыла широко глаза и внезапно прозрела! Она стала различать цвета: и белый, и красный, и желтый, увидела высокое небо и широкую землю и забыла обо всех своих горестях. Потом она взглянула на царя Сайфа ибн Зу Язана и крикнула: «О господин мой!» – обняла его и снова лишилась сознания. И когда Сайф внимательно посмотрел на девушку, он увидел, что перед ним – царевна Нахид, которая произнесла заклятье после того, как он отрубил вторую руку Мухтатифу, джинну-похитителю, и приказал Акисе отнести всех похищенных девушек к ним на родину. Сайф вспомнил, как Нахид прокляла его, и как он в ответ на это сказал: «Ты ослепнешь, а я исцелю тебя». И когда Сайф все это вспомнил и увидел, что царевна Нахид исцелилась, он успокоился и перестал опасаться за свою жизнь.

В это время во дворец вбежал царь с обнаженным мечом в руке, а следом за ним его приближенные и слуги, царевна же Нахид пришла в себя и села на ложе. И когда Царь увидал, что его дочь жива и смотрит на него открытыми глазами, он окликнул ее, и она ему ответила:

– Я слушаю тебя, отец!

Потом царевна встала, подошла к царю и поцеловала ему руки. Тогда царь понял, что царевна исцелилась, и обрадовался великой радостью, которой не было пределов. И он спросил царевну:

– Что сделал с тобой этот лекарь?

Нахид ответила:

– Господь исцелил меня благодаря ему, о великий царь нашего времени. Но этот человек еще раньше совершил другое благодеяние: он спас меня от джинна-похитителя Мухтатифа и вернул к родным и друзьям целой и невредимой. А сколько добра он сделал другим людям! Хвала богу за то, что он жив и здоров, о, если бы я могла отдать за него свою жизнь!

Царь воскликнул:

– Откуда ты знаешь этого человека, я ведь видел, как ты обнимала его!

И царевна повторила:

– Это тот, кто убил джинна-похитителя и отправил меня домой. Я ослепла из-за того, что не хотела жить в разлуке с ним.

Услыхав слова дочери, царь сказал:

– Значит, это царь Сайф сын Зу Язана и из-за него-то с тобой и приключилась эта беда?

– Да, это он, – сказала Нахид.

Тогда царь подошел к Сайфу, обнял его и поцеловал в лоб, а потом приказал принести царское платье, расшитое золотом и драгоценными камнями, и отвести царя Сайфа в баню, где слуги омыли его, очистив от дорожной грязи, и облачили в подаренные царем одежды. Выйдя из бани, Сайф сел на коня, которого подвели ему слуги, и направился в диван, а царь сопровождал его. Там царь усадил Сайфа рядом с собой и приказал бить в барабаны, трубить в трубы и украшать город. Потом царь собрал своих приближенных и в их присутствии заключил брак царя Сайфа и царевны Нахид, приказав написать брачный договор. Затем устроили пышное празднество, выпустили из тюрьмы всех заключенных, и по всему городу раздались радостные крики и зазвучали свадебные песни. Пиры продолжались десять дней, а на одиннадцатый день Нахид нарядили в самые дорогие одежды, украсили драгоценностями и отвели к царю Сайфу, и за эту ночь стоило отдать тысячу ночей!

И когда молодые остались вдвоем, Нахид подошла к Сайфу и поцеловала ему руку, потом они обнялись, и Сайф хотел уже увлечь Нахид на ложе, как вдруг в небе прогремел гром. Сайф поднял голову, чтобы посмотреть, в чем дело, и увидел перед собой Айруда, который говорил ему:

– Пойдем, о великий царь нашего времени!

Сайф воскликнул:

– Это ты, Айруд!

– Да, я слушаю тебя! – отвечал тот. Царь Сайф спросил:

– Зачем ты явился ко мне?

Айруд сказал:

– Я прилетел сюда, чтобы отнести тебя в твое царство, которое ты унаследовал от отца.

Тогда Сайф воскликнул:

– Ты говоришь правду, о Айруд?

И Айруд ответил:

– Да, клянусь печатью на перстне Сулаймана!

Услышав это, царь Сайф радостно улыбнулся и спросил Айруда:

– Как же это произошло, Айруд?

И джинн ответил ему:

– О господин мой, сейчас не время разговаривать, пойдем, я не должен задерживаться!

– Слушаю и повинуюсь! – отвечал Сайф, и Айруд посадил Сайфа себе на плечи и хотел уже подняться в небо, но тут Нахид крикнула:

– Если ты не возьмешь меня с собой, я снова прокляну тебя!

– Сейчас это невозможно, – возразил Сайф, – но, когда Айруд отнесет меня, он вернется за тобой.

Нахид подняла голову и хотела произнести проклятье, однако Сайф быстро сказал ей:

– Не надо проклятий, Нахид, а ты, Айруд, возьми ее, потому что ее проклятия исполняются! Ведь с того времени, как она прокляла меня, я терплю страшные беды, и со мной происходят невиданные чудеса.

И Сайф рассказал Айруду, что с ним приключилось после того, как Нахид произнесла свое заклятье, а потом добавил:

– Я боюсь, что она проклянет меня еще раз и навлечет на меня бесчисленные беды.

– Слушаю и повинуюсь! – сказал Айруд и, взяв Сайфа и Нахид, отправился к Красному городу, как ему приказал тот, кто его послал.

Глава двадцать четвертая

А все это произошло вот почему: когда волшебник Бурнух расстался с царем Сайфом, прибыл в Красный город и совершил все то, о чем мы уже рассказывали, Камария приняла его за Сакрадиса и обрадовалась ему великой радостью. Она успокоилась и, думая, что ей ничего больше не угрожает, ввела Бурнуха в свой дворец, а тот все время следил за Камарией. И когда она выпила пьянящего вина и прилегла, сонная, на свое ложе, Бурнух стал рассказывать ей разные притчи, сказания о подвигах героев и занимать ее всякими долгими беседами. Наконец проклятая Камария уснула, но Бурнух разбудил ее и больше не давал ей спать, стараясь ее утомить, пока она не упала на ложе, обессилев и не отвечая на вопросы Бурнуха, который все это делал нарочно. Тогда Бурнух протянул руку, отстегнул цепочку, на которой висела пластинка, снял талисман с ее руки и ушел, оставив Камарию крепко спящей на ложе.